Интернет на одну часть полнится эмоциями «Лето кончается, холодно, мокро, плохо и вообще какой-то понедельник как будто снова настаёт» и на другую «Урррааа, наконец-то нет жары и можно кушать горячие круассаны с таким же горячим кофе!».
Интересно, как справлялись наши предки с неизбежным наступлением темноты и холодов, если у них не было двойного тыквенного латте? Давайте посмотрим, что унаследовал календарь и возьмём это на вооружение!
Сентябрь унёс тепло
Вообще-то психотерапия начинается уже с названий. Сентябрь успели обругать: он и ревун, он и хмурень. «Батюшка-сентябрь не любит баловать». Но сентябрь был и очень богат — осенней охотой, плодами и грибами.
Первые дни месяца были посвящены приметам-прогнозам — прикидывали, какая будет погода и как устроится быт в ближайшие холодные месяцы. Этот период также считался почтительным поклоном, прощанием с летом — всё уже другое, но природа даёт ещё ощущение раздолья и тепла.
На Наталью-Овсянницу, 8 сентября, был старинный обычай внесения снопа — сноп овса вязали в виде чучела, торжественно вносили в дом, а хозяйка угощала всех овсяным толокном. Обряд заключался в обмене снятого жита, то есть труда на подарок, богатство.
11 сентября происходит своеобразная перекличка дней: в этот день празднуется Иван Постный. И если летний Иван Купала — покровитель трав, то осенний Иван — покровитель кореньев. Перекликаются они и предполагаемым разгулом нечистой силы, только, само собой, на осеннего Ивана не купаются и костров не жгут — в этот день вообще по церковному календарю строгий пост и празднования запрещены.
Симеон Столпник — рубежный день
14 сентября, или, по старому стилю — 1 сентября — день Симеона Столпника, новый год по старому обычаю. Многим читателям известен обряд Пострижены, или Острижки, когда сажанием на коня и символическим остриганием волос завершали период младенчества детей. Интересно, что сейчас дети тоже завершают определенные периоды жизни именно в сентябре, с походом в детский сад или школу.
На Симеона проводили также интереснейший обряд Похороны мух: и посмеяться, и попытаться сократить их население над хранилищами. Точно так же, как на настоящих похоронах, покойницу-муху клали в маленький гробик, торжественно несли с плачами, а потом хоронили с полными скорби лицами (представляю, с каким трудом пытались сдержаться). Возможно, вы сейчас подумаете — разве это смешно? Но особенность юмора крестьян многие века заключалась не только в комедии случая, но и в высмеивании, паясничаньи — только так можно было расслабить постоянную тревогу за существование.
Очищение и изобилие
На Домну (16 сентября) женщины прибирали всю рухлядь и старые вещи в доме. Женщины — потому что день женщины-святой, Василисы Домны; разбор же старых вещей был нужен, потому что зима — время в доме, и то, что нужно вычистить, выбросить или унести на чердак, обязательно перебиралось. Старые вещи ценились, использовались до последнего, потому что являли собой привычные порядки и защиту семьи, домашнего устава и привычек. Даже старые лапти очень ценились — их вывешивали на забор в целях охраны от зла.
Одним из самых ярких праздников осени считается Рождество Богородицы 21 сентября, которое, видимо, было наложено ещё на языческий праздник сбора урожая. Впоследствии многие века этот день назывался Оспожинки, или Осенины — и до сих пор можно услышать это название из уст деревенских бабушек. Как бы день ни назывался, а всегда отмечался обильной и весёлой трапезой. Ещё одно название дня — Поднесеньев день, потому что было принято угощение родни молодожёнами.
Начало женских посиделок
Ещё один важный праздник — Воздвижение, 27 сентября, или Капустники. К концу месяца уж точно должен быть собран урожай, по крайней мере, в средней полосе России, и крестьянки, особенно девушки, собирались вместе квасить капусту (кстати, этот обычай совместной заготовки, как и совместного полевого труда, есть у всех народов).
Совместный женский труд перетекал 30 сентября в «бабью выть», а потом и во «всесветные бабьи именины». Это день девочек, принявших мучительную смерть за веру, и день их матери, наблюдающей истязания. У женщин это житие всегда вызывало сильное сочувствие и отклик, что и выражалось в обычае «отвыться», прорыдаться, оплакать свою долю и печали. Вечером же женщины и девушки собирались вместе, за делом или танцами — ведь всегда хорошо не только выразить печаль, но и поделиться ей с теми, кто поймёт.