Над Полиной коллеги подсмеивались, обсуждали наряды, невзрачные волосы, собранные в тугой хвостик, скромный макияж, коротко подстриженные ногти.
Фото: pixabay.com
— Как так можно? Девчонки, видели ее нелепую футболку? – спрашивала Кристина, стоило Полине выйти из кабинета.
— Да ужас! Сейчас лето, хочется яркого, нарядного, я, кстати, пару новых платьев себе заказала, — ответила Дарья.
И разговор привычно строился вокруг новых нарядов и косметологических трендов. Полина, разумеется, понимала, о чем шепчутся женщины, ловила на себе презрительные взгляды, но лишь посмеивалась.
Получив еще один заказ, она как-то услышала за своей спиной:
— Ну как, почему этой серой мышке достаются лучшие заказы? Чем она берет? – шептала Даша.
— И муж у нее – красавец, — завидовала Марина.
— Дорогие мои девочки, — обернулась к ним Полина. – Давайте поговорим об императрице.
— Что?!
— О Екатерине II, кстати, именно сегодня годовщина ее восхождения на российский престол.
— Какая ты умная, — огрызнулась Кристина. – Только причем тут Екатерина?
— Екатерина вошла в историю не только своими политическими, экономическими и прочими реформами, она стала законодательницей новой моды, сломав стереотипы.
— Надо же, не знала, — заинтересовано протянула Марина.
— Наследство ей от Елизаветы досталось сложное. Стареющая императрица все свои силы тратила на поддержание привлекательности, нет женщины страшнее, чем та, которая отдает себя мечте о юности. Часами она сидела у зеркала, недовольство новым платьем или прической приводило ее в яростное отчаяние, она запиралась у себя в комнатах, отменяя аудиенции, балы, ужины. Свет, чтобы не утратить ее милость, ударился в роскошь. Спускались наследства предков, дворянство разорялось. Каждый день только на прическу тратили по четыре часа, а ухищрения с лицом! Одежда из Парижа, все эти бархаты, ленты, золото. Сейчас, найду, вот, в сатирических листах так высмеивали модника: «…первое — мажет лицо свое парижской мазью, натирается разными соками и кропит себя пахучими водами, потом набрасывает пудреман и по нескольку часов проводит за туалетом, румяня губы, чистя зубы, подсурмливая брови и налепливая мушки…»
— Знакомо, — засмеялась вдруг Марина.
— Екатерина поняла, что чрезмерная расточительность в одежде, косметических средствах разоряет страну. Она вводит моду на изысканную простоту. Сначала пытается воспитывать подданных силой искусства, организует нравоучительный маскарад, до которых была большая любительница, назвав его «Извращенный мир». Но искусство не помогло, тогда юная императрица сама делает наброски простых платьев и с того времени носит такой фасон в рабочее время. Исключение составляли лишь бальные платья, где роскошь императрицы должна произвести впечатления на иноземцев. Она перестала принимать подданных в чрезмерно роскошном платье. В то время, когда Европа все еще блистала, разоряя свой народ, Россия шла к сдержанности и разуму.
— С ума сойти, вот это ты теорию подвела к собственной лени, — Кристину было не сломить.
— Смешная ты, Кристя. У нас просто разные представления о лени, и да, мне не просто лень, мне совсем не хочется делать то, что считаю абсурдным. Никогда не думали, почему эта мода на «ногтевую хохлому» так прижилась у нас? Это ведь и психологический аспект, в котором много посылов: отвлечь от глаз, в которых неуверенность, сделать акцент на ногтях, акцент на агрессии. Не так много у нас способов выразительности. Но мне это не нравится! Я за спокойный маникюр, а не боевой безвкусный, на мой взгляд, раскрас.
— Ой, ну не знаю, ходить как белая ворона…
— Вот! Это же страх быть собой! Посмотрите на молодежь, на то, как они одеваются. Во всем мире тенденция к минимализму, и это нормально! Так что, думаю, мы закрыли тему, — Полина повернулась к ноутбуку.
— И все же молодец Екатерина-то, — услышала она за спиной.