Узнав о том, что Настя, супруга сына, решила бросить институт, Таисия Федоровна расстроилась.
— Сынок, вы совершаете ошибку.
— Мама, кому сейчас вообще нужно образование, вот я получил инженерное и что? Носками торговать на рынке образование не надо.
— Все еще переменится, Сережа, жизнь у вас долгая. А знаете что, приходите ко мне вечерком, чайку попьем, меня коллега очень вкусным чаем угостила.
Фото по лицензии pixabay.com
Она успела испечь свой фирменный пирог, отварила окорочка, в последнее время ничего другого и не купить, открыла банку летних заготовок – дети придут с работы голодные. Они, действительно, набросились на картошку и овощные салаты.
— Вкусно как, — хвалила Настя.
После ужина сноха вызвалась помочь с посудой, Сережка лишь улыбнулся.
— Ты бросаешь институт? – спросила свекровь, как только они остались одни.
— Да, не вижу смысла, да и тяжело учиться заочно.
— А очно, ты же на третьем курсе, тебе осталось два года?
— А кто зарабатывать будет, Сережиных денег мало?
— Я постараюсь помогать, чем могу. Да и расходы на пару лет можно снизить. Зачем вам «девятка», у Сережи есть старенькая машина, она вполне пригодна возить товар?
— Мама, мы жить хотим, — протянула Настя.
— Сядь-ка доченька, брось ты эту посуду, сейчас чайку свежего заварим и посидим тут, на кухне. Хочу я о себе рассказать. Я ведь тоже учиться не хотела, могла бы всю жизнь разнорабочей быть, а выучилась, Сережу воспитала, все благодаря двум своим свекровям.
— Двум? – удивилась Настя.
— Да, я два раза была замужем, от первого мужа убежала, хоть в те времена это не приветствовалось.
Тая влюбилась в Гришку с первого взгляда, с того самого дня, как Гришка впервые оказался в их цехе. Девушка к тому времени уже проработала полтора года на заводе, а вечерами ходила в вечернюю школу. Ей пришлось идти работать так рано, маминой зарплаты на двоих не хватало. И все казалось размеренно в их жизни, решено и много раз обговорено – сначала школа, потом техникум, а дальше они и не загадывали. Но все планы рухнули, когда высокий, черноволосый Гришка посмотрел на нее своими голубыми глазами. Какая физика, зачем ей химия, когда рядом тот, с кем и дышится через раз?
Мама плакала, уговаривала подумать, но Тая лишь встряхивала подстриженные локоны, и тянула:
— Какая школа, мам, мы и заявление уже подали.
После скромной свадьбы Тая переехала к мужу, в его небольшую квартирку, к свекрови и свекру. Недолго продлился медовый месяц, родители Гришки долго праздновать не умели и молодым не давали. И началось – с утра на завод, с завода на огород, с огорода к кастрюлям и банкам.
Тая заикнулась, было, об учебе, но свекровь сказала, как отрезала:
— Куда тебе, мужняя, тебе за мужем смотреть надо, обихаживать его. Я вот прожила без грамоты – и ничего.
Только тогда Тая узнала, что свекровь не умеет ни читать, ни писать, если видела сноху с книжкой, устраивала целый скандал. Тая терпела – металась от станка к грядкам, стиснув зубы, а Гришка терпеть не стал – завел себе любовь на стороне. Тая узнала, устроила скандал, и тогда муж поднял на нее руку.
— Знаешь, что самое страшное, свекровь сына не остановила, даже подначивала, мол, бьет, значит, любит, на то ты и женщина, чтобы терпеть, — рассказывала Таисия Федоровна своей невестке за чашкой ароматного чая.
— А свекор?
— Не было его дома тогда, в больнице лежал, но, думается, и он не стал бы меня защищать. Утром я вместо завода отправилась к маме своей, не вернулась уж больше в Гришкину семью. Пошла опять в школу, а там преподавательница наша, Ольга Ивановна со мной заниматься стала, домой к себе приглашала, там я с Алешей и познакомилась, отцом Сережи. И вот я тебе что скажу, это я уже взрослой поняла, когда окончила институт, когда Сережа был у меня, образование – это не набор знаний, это как дверка в понимание, в сочувствие, если хочешь. Это возможности, подход к воспитанию и отношениям. Это очень важно, Настенька, ты подумай.
— Я подумаю, — серьезно ответила молодая женщина.
На следующий день позвонил смеющийся Сережа:
— Эх и чаек у тебя, мама, Настя не уходит из института, а мы пока не покупаем новую машину.
— Тебе жаль?
— Немного.
— Ленивое у тебя сердце, сынок, любит лениться.