В субботу вечером Григ принес сумку с «бананами». Выгружая джинсы в комнате Бора, заметил:
— Как и думал, индийский «Miltons», надеялся, что с тигром, но были только слоники.
Фото: pixabay.com
Джинсы с изображенным на лейбле слоником проигрывали «тиграм». Но все индийские джинсы «не терлись», и это было плохо, ценились модные штаны именно за потертость. Заставить устойчивую краску покинуть ткань можно было только радикальными методами, чем и планировали заняться два приятеля — Григорий и Борис в ближайшие часы. Квартира Бориса была выбрана неслучайно, у молодого человека своя комната в коммунальной квартире, Григорий же жил с родителями и бабушкой, которая ни за что не дала бы устроить химическую лабораторию на своей кухне.
Кастрюлю на двадцать литров Борис выпросил у старушки соседки, отбеливатель и уксус купили накануне.
— Бор, ты со всеми соседями договорился? — Григорий боязливо выглянул в общий коридор, по которому на трехколесном велосипеде гонял мальчишка ближайших соседей Климкиных.
— С бабой Шурой договорился, впрочем, она такая старая, что и видит, и слышит плохо, Захаркины уехали в выходные на дачу, остались только Климкины. Юрка Климкин уже в кондиции, а Ольга — она против не будет, ну ты понимаешь…
— Ничего я не понимаю, почему Ольга не будет против?
— Ну у нас с ней, короче, не трусь, все будет нормально, только надо, чтобы Санек уснул. Ты слышал альбом «Белая ночь» Электроклуба?
— А у тебя есть?
— А то, — Борис вставил кассету в магнитофон «Парус». Кассету привычно зажевало. — Черт, только пасик сменил.
Молодой человек привычно раскрутил магнитофон, и через несколько минут из динамика раздалось: «Ты замуж за него не выходи».
В дверь постучали, на пороге стояла соседка Ольга в коротеньком халатике.
— Заходи, — посторонился хозяин комнаты.
Девушка замешкалась, увидев Григория.
— Григ, — поднялся ей навстречу гость.
— Ясно, — протянула она. — Ты что-то на кухне делать хотел, я сейчас Санька покормлю и освобожу.
— Стесняется, — ухмыльнулся Борис, закрывая дверь.
«Кто виноват и в чём секрет,
Что горя нет и счастья нет,
Без поражений нет побед,
И равен счёт удач и бед…», — пессимистический гимн советских хиппи, казалось, звучал из всех уголков маленькой комнаты.
— Я «Воскресение» поставил, пока ты с соседкой любезничал.
— Хорошо, надо штаны связать.
Борис достал приготовленный шпагат, и молодые люди занялись делом. Они перетягивали брючины веревкой, а потом еще и завязали узлом.
— Мальчики, кухня свободна, — раздался голос Ольги за дверью.
В большой кастрюле кипела вода. Григорий открыл бутылку отбеливателя и понюхал:
— Что-то и не пахнет совсем, где ты его брал?
— В магазине, там еще сухая хлорка есть, сыпать?
— Сыпь.
На запах показалась старушка из самой дальней комнаты.
— Это что же ты тут варишь, Борька?
— Джинсы, баб Шура, джинсы — брюки.
— А зачем же брюки в хлорку, чай слезет краска-то, — заволновалась соседка, заглядывая в кастрюлю.
— Так и надо, чтобы слезла, модно сейчас так.
— Поди ты, модно. Хлорка ткань разъест, и дыры будут, родители деньги дают, а ты вещи дырявишь.
— У нас все под контролем. Вынимай, — скомандовал Борис Григорию.
Уксус лили прямо в ванну, от проваренных брюк вода окрасилась синим цветом. Наконец джинсы достали и вывесили на веревке. В дверях ванной стояла баба Шура и осуждающе качала головой.