Как же Варвара Алексеевна любила дачу, небольшой домик с мезонином, утопающий в зеленой роскоши сирени, все эти клумбочки, радующие многоцветьем весь сезон, милые грядки с упрямой молодостью ростков. А еще она любила вечерние чае��ития, на которые приходили уставшие за день соседки. Женщины подолгу пили чай из белоснежных чашек, обсуждали пенсии, цены на продукты, рассказывали о детях и внуках.
Фото: pixabay.com
— Ты у нас странная, Варвара, — сказала ей как-то Маргарита, соседка по дачному участку.
— Почему странная? – спросила Варвара Алексеевна, хотя заранее знала ответ.
— Ну как, сажаешь мало, вон ни помидорки, ни огуречков, я уже про капусту молчу.
— Так мне хватает, а огурцы я в этом году посадила уже. Вот с помидорами хуже, не растут они у меня, не умею, зато какие яблони, вишни, спасибо зятю. Дети привезут все, что надо. А я здесь отдыхаю.
— Неужели не отдохнула за зиму?
— Нет, я работала, много работала, ко мне ведь детей водят, я их учу.
— Это я знаю, хорошо платят? – в глазах соседки загорелся интерес.
— Достаточно, Рита. Но репетиторство – не главное занятие, я много читаю, иногда пишу.
— И не лень? – удивилась соседка, но осекалась и, словно в оправдание, добавила, — а я вот все по больницам, здоровья нет.
— Здоровье в нашем возрасте – роскошь, — улыбнулась Варвара Алексеевна. – Эх, хорошо-то как, воздух вкусный, птицы.
— А ты с бурьяном что делать будешь, заросло у тебя за домом-то?
— С бурьяном? — не сразу поняла хозяйка. — И пусть, так мило, по-тургеневски, заросшие усадьбы, хранящие память.
— Мудрено ты говоришь, ты бы Михайлова попросила, он всем косит.
— Попрошу.
— Я вот тебе что скажу, не хотела, но, вижу, надо. Марья Васильевна с соседней линии всем тут говорит, что ты, Варя, ведьма, мол, сглазила ее Олежку.
— Я сглазила Олега? Что за чушь! Я всегда хотела только добра этому мальчишке.
— Мальчишка вырос, теперь под следствием.
— Что случилось?
— Обворовали с приятелями магазин. Марья Васильевна тебя винит.
— За что???
— Ты всегда говорила, что его ждет плохое будущее.
— Так я же предлагала с ним позаниматься, я же видела, мальчишка тянулся к знаниям, да только упустили его. Знаешь, Рита, все больше убеждаюсь, что будущее за теми, кто читает книги.
— Ой, да брось, сейчас все в интернете сидят, в «Одноклассниках», кому теперь книжки твои нужны?
В выходные приехали дети и внуки, маленький сад наполнился смехом.
— Мама, мы тебе скачали книги, которые ты просила. О тебе постоянно спрашивают и родители, и дети, но я им говорю, что летом ты отдыхаешь.
— Не знаю, Любочка, времени жаль на отдых, сама же видишь, что происходит.
— А что происходит, ты не можешь помочь всем.
— Но кому-то могу.
В воскресенье дети уехали, Варвара Алексеевна села на веранде. Под шум весеннего дождя так хорошо думать. Она всматривалась в густеющие сумерки, слушала шелест веток, дальний лай собаки и думала, что современные Лопахины соблазняют не дачами, а их сетевыми фантомами. И ей почему-то казалось, что пошел обратный процесс, нужны Раневские и вишневые сады, вместо суррогата интернет-общения — большие тексты, позволяющие сохранить человеческий разум. Нужна тихая жизнь наедине с книгами, с долгим погружением в себя. Их совместный с зятем проект, авторский курс осмысленного чтения, стал приносить плоды, все больше людей проявляют интерес. Очередь на занятия на месяцы вперед.
«Люди, которые читают книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор», — эту цитату приписывают Фелиции Жаклис, но французская писательница скончалась в 1830 году, задолго до телевидения. Фраза оказалась настолько точной, что повторяют ее часто. Но в словах Антона Павловича Варвара Алексеевна не сомневалась: «Все бледнеет перед книгами».