Ника торопилась, сегодня четверг — день Петра Васильевича, поэтому закончить дела надо быстрее. Вторник и четверг были самыми любимыми днями рабочей недели девушки, будь ее воля, она бы ходила к пожилому мужчине каждый день даже бесплатно. Непонятная сила влекла ее в маленькую, заставленную книжными шкафами, квартирку, Вероника и сама не могла объяснить, почему ей там спокойно, почему с таким сожалением она захлопывает за собой дверь. Она и работу-то терпела ради этих нескольких часов в неделю, когда приходила в дом к пожилому ученому.
Фото: pixabay.com
То, что Петр Васильевич был ученым, Ника сразу догадалась, но так и не поняла, в какой именно области. По его библиотеке узнать было сложно, каких только книг там не было: и по медицине, и философские труды, и какие-то умные книжки с математическими расчетами. А еще в ней было много художественной литературы, мужчина любил читать хорошую классику.
На вопросы Ники о своем прошлом Петр Васильевич отвечал уклончиво, говорил лишь, что все это давно позади, а в настоящем, он – немощный старик, а она прекрасная девушка, которая тратит свою молодость на ухаживание за ним. Она возражала, что работа ей нравится, а он – самый лучший ее опекаемый.
— Вы не представляете, какие бывают старики. Вот сегодня отнесла заказ Маргарите Наумовне, она просила селедки, так я выбирала на рынке, но все равно не понравилась. Кричала, стала этой селедкой в меня тыкать.
— Как в Ваньку Жукова, — рассмеялся Петр Васильевич.
Ника смутилась, из всех Жуковых она знала только певца.
— Учиться тебе надо, — грустно говорил Петр Васильевич, понимая, что слова эти он произносит больше для себя, никуда Ника учиться не пойдет. – А почему ты стала соцработником?
— Не знаю, как-то само вышло. Маму я не помню свою, нет, она жива, наверное, но я ничего о ней не знаю, она уехала давно, мне четыре года было. Я с бабушкой росла, а когда она умерла, пусто в душе стало, а на работе это чувство проходит.
— Замуж бы тебе выйти, детишек нарожать.
— Да кто меня возьмет, не красавица. – В голосе Ники звучало отчаяние, девушка и правда, была какой-то нескладной, словно собирали ее из крупных частей, а подогнать друг под друга поленились. Слишком тонкая шея соседствовала с очень широкими плечами, длинные руки с мужскими, грубыми ладонями и такие же длинные полные ноги, крепко стоящие устойчивыми столбами на земле – в ней всего было чересчур, даже огромные глаза не красили девушку, казалось, она все время чему-то удивляется.
— Но ведь это можно исправить…
— Как? На операцию денег нет, да и вряд ли мне она поможет.
— Можно, хотя… — Петр Васильевич вдруг осекся, — иди-ка лучше домой сегодня, в четверг поговорим.
Ника не стала спорить, в четверг так в четверг. А в четверг она узнала, что Петра Васильевича больше нет, он скончался за несколько часов до ее прихода.
— Вчера еще все хорошо было, — рассказывала Нике Ольга, соседка Петра Васильевича по лестничной площадке, — я ему булочку купила и пакет сливок к кофе. Он говорил, что ничего не надо, мол, завтра ты придешь, все необходимое купишь. А сегодня в шесть утра звонок от него, у меня же ключи были, пришла, а он уже еле говорит. Когда «скорая» приехала, он умер. Вот, перед смертью велел тебе передать, — женщина протянула Веронике небольшой пакет.
— Мне?
— Да, тебе, я не могла перепутать.
Дома Ника раскрыла пакет, в нем была небольшая запечатанная коробочка и письмо, написанное Петром Васильевичем.
«Дорогая Ника, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я знаю, что это случится очень скоро, поэтому спешу все подготовить. Ты всегда интересовалась, чем я когда-то занимался, перед тобой в коробке – одно из моих изобретений. Это облучатель, не буду тебе писать о частоте волн и прочих характеристиках, в них ты никогда не разберешься, скажу лишь, что об этом моем изобретении знаю только я, теперь еще и ты. Я понимал, как оно изменит мир, поэтому столько лет держал свое открытие втайне. Если совсем просто – этот прибор повышает привлекательность человека, позволяет ему управлять волей других людей. Достаточно трех небольших сеансов, чтобы покорить мир. Я прошел два, когда понял, с чем имею дело. Мне признавались в любви незнакомые женщины, они преследовали меня, а моя жена все это терпела, из-за страха меня потерять. Бедная, несчастная женщина, ее покорность вызывала у меня отвращение. Коллеги перестали оппонировать, соглашаясь со всеми моими заявлениями, даже самыми бредовыми. Именно тогда я понял, управлять волей других – большое зло. Мне пришлось переехать в другой город, начать все сначала — я пошел работать в школу, а потом вышел на пенсию. Прибор действует даже теперь, я вижу, как ко мне относятся соседки, вижу, что ты с трудом покидаешь мою квартиру.
Я хотел уничтожить его, но никак не мог решиться, так и доживаю свой век, борясь с искушением. После нашего разговора я вдруг подумал – почему я все решаю за других, я дам тебе шанс, а ты сама должна взять ответственность за свое решение. Помни, прибор можно включить только на пару минут, я облучался два раза по пять, это была фатальная ошибка. Две минуты добавят тебе привлекательности, но умоляю, сначала хорошенько подумай.
Пришла пора прощаться, я хочу пожелать тебе счастья, у тебя очень красивая душа, милая Ника».
Коробочка никак не хотела открываться, девушке мешали слезы. Наконец она справилась и извлекла небольшой шарик с крошечной линзой. Нашла таймер и включила прибор на пять минут…