Депрессия – психическое расстройство, основным симптомом является подавленное состояние, которое проявляется в снижении настроения, двигательной заторможенности, угнетении мышления. Сопровождается потерей интереса к собственной жизни, бессонницей, нарушением пищевого поведения и проч. Это болезнь, которая нуждается в профессиональном лечении.
Ксения торопилась, объезжала пробки, срезала путь проездами между застройками. Почему она не поехала накануне, почему не насторожил Лелькин голос? А все проект, ни о чем другом не думалось. Ксения звонила подруге до работы, телефон не отвечал, звонила в обед с тем же результатом. И вот сейчас, сорвавшись с работы сразу после сдачи проекта, она ехала к ней, единственной близкой подруге.
По-настоящему запаниковала, стоя под дверью и нажимая на звонок. Ксения знала — подруга дома, она уже месяц никуда не выходит. Трехлетнюю Нику, дочку подружки, забрала ее бабушка, мать Лельки.
— Лелечка, Оленька, открой, я знаю, что ты там, — кричала через закрытую дверь.
Но подруга не отвечала. Ксения набрала номер Ангелины Дмитриевной, Ольгиной мамы. Та ответила резко, сразу начала кричать, что не хочет ничего и слышать об этой амебе. Подумаешь, мужик бросил, так у нее дочка, а теперь приходится ей, бабушке, заниматься ребенком.
Ксения хотела уже идти за слесарем, как услышала тихий шорох в квартире.
— Лелечка, открой….
Дверь распахнулась и на пороге стояла женщина пенсионного возраста. Ксения хотела уже спросить, что та делает в квартире, как вдруг поняла, что это Лелька. Тридцатилетняя Ольга за несколько недель превратилась в старуху! Хозяйка не поздоровалась, развернулась и пошла обратно в комнату, держась за стену коридора.
Задвинутые шторы в комнате скрывали жуткий беспорядок, а в коридоре, на кухне перекатывались клубы пыли.
— Лелька, ты когда ела? – спросила Ксения у свернувшегося на диване клубочка. Подруга промычала что-то невнятное.
Ксения отправилась на кухню. Из скудного запаса продуктов приготовить что-то сложно, но идти в магазин она побоялась. Заварила чай, поставила кастрюлю под макароны и вернулась в комнату. Отдернула шторы, и принялась за уборку. Лелька не реагировала, лежала, отвернувшись к стене.
Когда макароны были сварены, а пыль стерта, Ксения села на диван с тарелкой.
— Прости, ничего не нашла больше, но я добавила масла и сахара. Помнишь, мы в садики такие ели?
Лелька, наконец, повернулась и, с трудом разлепив спекшиеся губы, прошептала:
— Уходи.
— Ну уж нет, подружка, я никуда не уйду, пока ты не поешь. Буду сидеть день, два…
Лялька с трудом села, взяла тарелку, видно, что глотание дается ей с трудом.
— Не могу больше, — макарон осталось больше половины.
— Сколько ты не ела?
— Не знаю. Мне все равно, я не хочу.
— Тебе все равно, что Ника сейчас у твоей матери? – Это был удар в больное место, отношения у Ольги с матерью были плохие.
— Все равно.
Ксения забрала посуду и направилась в кухню. Надо было найти ключи и вывести из строя внутренний засов. Ключи нашлись в коридоре на тумбочке.
— Хорошо, я пойду, дверь захлопну, но приду скоро. Поднимайся.
Лелька слабо махнула в ответ. Уже в машине Ксения набрала номер знакомого психолога. Она что-то путано объясняла про ушедшего месяц назад мужа Ляльки, про несчастную Ольгу, которая с тех пор не встает и вряд ли ест. Психолог задавал вопросы, а потом посоветовал клинику, в которой должны помочь.
— Клинику, а психолог не поможет?
— Нет, это клинический случай, ее надо госпитализировать, тяжелая форма депрессии.
— Так бывает?
— Бывает. После психотравм, осложненных определенными качествами личности – низкой самооценкой, тревожностью и так далее. У нее же сложные отношения с родителями, судя по тому, что беспокоишься именно ты?
— Сложные, отца она помнит плохо, а мать…
— Ну понятно, вызывай скорую, похоже, у нее обезвоживание.
Ксении разрешили прийти в клинику только через месяц. Лялька вышла к ней, улыбаясь.
— Ну вот, совсем другое дело.
— Обещали выписать через неделю. Домой хочу, по Нике соскучилась…
— Ты справишься?
— Теперь да, у меня незаконченные проекты. Придется пить таблетки какое-то время. Знаешь, Ксюх, я беспокоюсь за дочку, как она с бабушкой?
— А как же Сашка? – рискнула Ксения задать вопрос о бывшем муже.
— Врать не буду. До конца не отболело, но моя любовь – всего лишь часть жизни. Любовь к Нике сильнее. Спасибо тебе.