Елизавета Сергеевна с интересом смотрела, с каким аппетитом Алексей Васильевич ест овсяную кашу.
— Лешенька, ты здоров? – не выдержала она.
— Что? – оторвался супруг от экрана телефона. — Ах, да, очень вкусно.
— Вкусно? С каких пор овсянка на воде для тебя вкусно, ты же ее терпеть не можешь?
— Овсянка, какая овсянка? – Алексей Васильевич с недоумением смотрел на пустую тарелку. – Овсянка? Так пустяки все, Лизонька, подумаешь, овсянка.
— Леша, что случилось, я тебя лет десять таким не помню.
Фото по лицензии pixabay.com
— А случилось, Лизонька, что вскрывают Михайловское городище, да-да, то самое, что докажет мою теорию заселенности. Даже по моим предварительным расчетам, там можно найти следы позднекаменного века, а это восемь тысяч лет назад! Утру я нос Курочкину, всегда мне оппонировал.
— Так, а какое ты имеешь ко всему этому отношение? Если ты вдруг забыл, тебе исполнилось семьдесят три года, ты давно на пенсии, археологические раскопки остались в прошлом.
— Лизонька, какие это раскопки, нам и ехать никуда не надо, в своей же области! Я же еду не один, со мной поедут преподаватели, доценты кафедры, студенты, в конце концов, я не могу оставаться в стороне!
— Хорошо, значит, я еду с тобой, буду следить, чтобы ты питался правильно.
— Лизонька, но это неудобно, что обо мне подумают коллеги, студенты — профессор Ваньков стал нуждаться в сиделке?
— Что у тебя заботливая и любящая жена, и что она решила немного отдохнуть вместе с супругом в…, как говоришь, называется место?
— Михайловское городище, это рядом с деревней Сурово.
— Вот и хорошо, когда вы едете?
— Через неделю.
— Значит, я звоню сыну, пусть свозит меня в это Сурово, подберем там себе дом.
Через неделю группа археологов прибыла на место. Алексей Васильевич приехал на машине Клокова, доцента кафедры.
— Я вечером домой, вы со мной едете? – спросил доцент.
— Нет, нет, голубчик, я остаюсь, — ответил профессор.
— Остаетесь? А как же…
Но Алексей Васильевич уже не слышал, он осторожно спускался в заросший кустами овраг.
К вечеру место было огорожено, и археологи приступили к вскрытию грунта.
— Алексей Васильевич, — подошел к профессору Клоков, – вы не передумали, уже темнеет, нам пора.
— Что? – рассеянно отвечал Ваньков, разглядывая фрагмент кости. – Уже пора? Ах да, Лизонька ждет. А не подбросите ли вы меня, голубчик в Сурово? Мы там сняли чудеснейший домик на лето.
Елизавета Сергеевна, действительно, давно ждала мужа, сидела за накрытым в беседке столом.
— Вот, проходите, любезнейший, — пригласил профессор коллегу. – Видите, ужин давно готов. Да, и вы торопитесь сегодня в город? Если нет, можете остаться, у нас есть чудесная гостевая комната на веранде.
— Да, оставайтесь, молодой человек, – поддержала Елизавета Сергеевна.
За ужином мужчины говорили о сарматских, протославянских и городецких материалах раннего железного века, о какой-то срубной культуре, а Елизавета Сергеевна смотрела на Алексея Васильевича и радовалась жизни, озаряющей его лицо.
«Рано нас списывать», — думала женщина.