День хмурился подобно кичливой красавице, но апрель уже завоевал город. Оттаявшая земля дышала свободой, выстреливая изумрудной зеленью. На фоне серого неба стали заметнее набухшие почки. Павел Кириллович прогуливался в скверике у Писательского дома, он гулял по улицам Москвы каждый выходной, открывая для себя дивный и такой разный город.
Лаврушинский переулок. Дом писателей. Фото: Bogdanov-62, по лицензии CC BY-SA 4.0
Он впервые попал в Москву совсем мальчиком, мама взяла с собой в поездку по магазинам. Мама часто уезжала в столицу к подруге на пару дней, а возвращалась нагруженная сумками, это было время всеобщего дефицита. Папа с Пашей встречали ее на вокзале и всю дорогу до дома удивлялись, как все это мама одна грузила в поезд. А сколько всего интересного она привозила – от редких книжек до больших наборов фломастеров!
Павел Кириллович улыбнулся, останавливаясь у фонтана Искусств, как же мало ему тогда было надо! Мужчина рассматривал фонтан: кружевная вязь смысла прорастала сквозь рамы-обложки – красноречивый символизм. Мужчина любил такую Москву, тихую, скромную, рассказывающую свои истории. А сколько историй знает столица!
Взять хотя бы этот переулок с кухонным названием – Лаврушенский. Мало кто знает, что назван он не из-за приправы, а по фамилии одной добродетельной женщины. Во времена царствования Екатерины Второй жила здесь вдова купеческая Анисья Матвеевна Лаврушина, добрейшая женщина. В ее дом приходили нищие, и никто не уходил без подаяния. В это время и был пробит небольшой тупичок, который и стал позже переулком. В народе быстро прижилось название места – Лаврушин переулок. В ее доме сейчас располагается Третьяковская галерея.
Воскресные прогулки пробуждали в нем искорки детского восторга, он все чаще вспоминал первую поездку в Москву. Высотки, блеск золотых куполов, тихая, деловитая набережная Яузы, рядом с которой жила мамина подруга, и где вечерами они вместе гуляли.
Он любил Москву, часто приезжал сюда, особенно в последнее время, когда управление экономикой переместилось в столицу. В свободное от работы время старался отыскать места, где мегаполис звучал тем, далеким, городом мечты детства. Но переезжать сюда не планировал, его вполне устраивал родной маленький городок в обрамлении зеленой окраины, его неспешность и узнаваемость прохожих. Но производство сокращалось, Павел Кириллович держался до последнего, когда стало понятно, что через пару месяцев он пополнит ряды безработных. Его взрослый сын уже пять лет жил в столице и звал их с мамой к себе. Но Анна наотрез отказалась ехать.
– Не люблю я вашу Москву, не поеду. Люди всегда стригутся, поэтому без работы я не останусь, а вы поступайте, как хотите, – заявила она мужу. Павел Кириллович уговаривал, объяснял, что не найдет в городе работу, даже шантажировал разводом. И это после двадцати пяти лет брака! Но Анна не согласилась, пришлось мужчине одному осваивать столицу. Первое время мужчина жил в семье сына, но Лешка и Лариса снимали маленькую квартирку на окраине, добираться до офиса, куда он устроился на работу, далеко, да и стеснять молодых не хотелось. Павел Кириллович снял себе комнату.
Мужчина тосковал по Анне, по родному городу, по рыбалке с приятелями в выходные. В будни он заставлял себя выйти в город, спуститься в метро, вынырнуть среди бурлящих автомобилями улиц, а в выходные пытался подружиться с Москвой.
Остановился у Вдовьего дома – подарка Третьякова вдовам и детям умерших живописцев, постоял рядом со стрелецкими палатами, любуясь зарешеченными окошками. Он любил такую Москву, Москву, рассказывающую свои истории. И кто знает, может быть, и столица когда-нибудь услышит его тоску по далекому краю, где осталась Анна, без которой хмурится апрельское небо.