Он надеялся проскочить, доехать до Челябинска, разгрузиться, поставить машину на стоянку и растянуться на постели придорожного отеля. Но уже с утра небо стало заволакивать, тяжелые тучи, словно набитые мешки, опускались все ниже. А разгрузиться надо вовремя, там и груз на обратный путь. Марина, логист, с утра раза три звонила, переживает.
Фото: pixabay.com
— Прогнозы плохие, давай отменим обратную загрузку, переждешь в Челябинске?
— Не переживай, все будет хорошо, загружу обратно.
Но в Челябинск он так и не доехал, буран нагнал его у местечка с названием Сим, в одном из гиблых мест на трассе М 5. Сквозь пестрящий полог машину, стоящую впереди и не разобрать. В дверь постучали, Михаил открыл и выпрыгнул из кабины.
— Слушай, у тебя телефон ловит? – спросил укутанный заметенный субъект.
— Ловил, сейчас, — Михаил достал из кабины трубку, — нет, сигнала нет. Большая пробка?
— Метров пятьсот, только встали. К вечеру тут на километры хвост растянется.
— В МЧС звонили?
— Звонили, пока связь была, обещали прислать. Ты, если что подходи, не стесняйся. – Фигуру проглотил буран.
Михаил растянулся на сиденье, придется ждать, никуда не деться, хорошо, хоть солярки много, не замерзнет. Вьюга осатанело выла, бросала пригоршни льдинок в стекло, Михаил закрыл глаза. Когда проснулся, заметно стемнело. Вьюга не унималась, наметала сугробы, бросалась под колеса большегрузов, и только пляшущие в хороводе огоньки, и упрямый смех мужчин прорывались сквозь завывания метели. Михаил оглянулся, колонна тонула в белом молоке.
— Эй, брат, — окликнул его кто-то из снежной хляби, — соляркой не богат? Беда у меня, не дотяну до утра.
Михаил присмотрелся – совсем юный, неопытный.
— Недавно катаешься?
— С лета, из армии вернулся и поехал в город. Девчонка у меня, а у нас в райцентре работы нет.
Михаил видел, что парнишка замерз.
— Пойдем ко мне, хоть чаю горячего выпьешь. – Парнишка благодарно кивнул.
Михаил достал плитку, налил из канистры воду в чайник.
— Газовая? – спросил парнишка.
— Удобная штука, тебя как звать-то?
— Степан.
— Ишь ты, а я Михаил.
Пока Степан пил чай, Михаил поджарил на плитке блинчики, хорошо хоть накануне заехал в магазин.
— Я, дядя Миша, так для себя решил – вот заработаю нам с Олесей на квартиру и уйду с дальнобоя. Не дело это, я тут, а она там.
— И как, много набрал?
— Нет пока, может, до нового года соберу на первый взнос в банке.
— А потом?
— Потом ипотека.
— Отдавать чем будешь?
Но Степан ответить не успел, в дверь забарабанили.
— Мужики, спирт есть?
— Нет, а что?
— Да женщина рожает, ехала в Челябинск в роддом, не доехала. Врачей среди вас нет?
— И врачей нет. Может, чем помочь? – подхватился Михаил.
У большегруза, в кабину которого перенесли роженицу, толпились дальнобойщики.
— Нашел, — бежал к ним какой-то полный маленький мужичок в нахлобученной шапке. Перед собой на вытянутой руке он держал бутылку водки.
— А кто там с ней? Муж?
— Какой там муж, водитель из Самары, он раньше врачом работал. А муж вон стоит, — кивнули в сторону одиноко стоящего молодого человека. Михаил подошел к нему, взял за руку.
— Ты, парень, не переживай, у дороги свой бог, все будет хорошо, это как благословение его получить. Кого ждете – парня, девчонку?
— Парня, — еле выдавил тот.
— Ну вот, дальнобойщик рождается. Да, мужики?
Одобрительные выкрики раздались со всех сторон, будущий отец улыбнулся.
— Вроде сигнал, мужики, связь появилась.
— Звони спасателям, скажи, мы тут рожаем.
Все кинулись к своим телефонам, и тут раздался низкий, утробный крик, сливающийся со стоном метели. И вслед за криком женщины, другой, похожий на птичий.
— Ну вот, папаша, с сыном тебя! – Молодой отец заплакал.
Водитель, принимавший роды, вылез из кабины и устало сел в сугроб.
— Все, мужики, к женщинам теперь и подходить страшно. Первый раз принимал. Вещи нужны, перенести бы их, выхолодили, пока рожала.
И все сразу засуетились, забегали, несли пледы, термосы с чаем, оживленно что-то обсуждали.
И метель, удивившись стойкости этих людей, затихла, скрипнув придорожной веткой.
Колонна пришла в движение только к утру.