Среди сотен песен The Beatles есть одна, что звучит особенно тихо — и потому особенно громко. «Julia» — не просто трек из «Белого альбома». Это исповедь, написанная на струнах одиночества, боли и любви, которые Джон Леннон нёс через всю жизнь. Это единственная композиция группы, записанная без участия Пола, Джорджа и Ринго — только голос, гитара и душа человека, пытавшегося примириться с детской травмой, которая навсегда осталась в его музыке.
У этой песни сложная и тяжёлая история, во многом перекликающаяся со сложной и тяжёлой историей взаимоотношений Джона со своей матерью Джулией, которой, собственно, и посвящена песня. Вряд ли Джулию Стэнли можно было назвать хорошей матерью, учитывая тот факт, что Джон рос у своей тёти Мими, Мэри Смит. Но в то же время нельзя недооценивать огромное влияние, которое оказала мама Джулия на своего сына, хотя она и прожила недолго и погибла, когда Леннону было 17 лет.
Джон Леннон вошёл в историю мировой музыки как один из самых популярных музыкантов 20 века, оказавший влияние на умы многих поколений поклонников. Он отличался бунтарским характером, был язвительно остроумен и невероятно, потрясающе, пугающе талантлив. Однако за привычным образом Джона Леннона кроется тяжёлая детская драма, о которой знают только самые преданные его поклонники, и, узнав которую, начинаешь совершенно иначе слушать и слышать не только песню «Джулия», но и многие другие песни Леннона.
Когда родился Джон, его отца не было дома. Как, в принципе, и всегда: он служил в торговом флоте, поэтому практически всегда был в отъезде. Правда, чеки присылал регулярно на Ньюкасл-роуд, дом 9, Ливерпуль – в этом доме Джулия жила с сыном поначалу.
Тут надо рассказать немного об отце Джона Леннона. Для Альфреда Леннона понятие семьи, домашнего очага не очень-то много значило. Его отец был седьмым ребёнком в семье, а мама Альфреда родила семнадцать детей, из которых выжило только семеро. После смерти супруга, мать Альфреда не могла сама обеспечивать детей, поэтому Альфреда с сестрой отправила в сиротский приют, где он и вырос. А заодно познакомился с Джулией Стэнли, будущей мамой Джона Леннона (она жила недалеко от приюта). Альфред Леннон был весёлым, любил хорошо провести время, однажды даже сбежал из приюта и гастролировал с молодёжной музыкальной группой Will Murray's Gang, а когда после приюта отправился работать, перебивался случайными заработками и тут же спускал заработанное на развлечения.
С матерью Леннона их роднила любовь к музыке, они оба играли на банджо, часто гуляли по Ливерпулю и планировали, как откроют вместе кафе или паб. Поженились только спустя 11 лет после первой встречи, и именно Джулия сделала предложение Альфреду. На их свадьбе не присутствовал никто из семьи Джулии, они расписались в присутствии брата Альфреда Сидни, поужинали в ресторане и пошли в кино. А первой брачной ночи у них нет было: Джулия пошла ночевать к себе домой, а Альфред – к себе, в пансион.
Семья Джулии никак не принимала Альфреда, как представителя «ниже среднего класса», особенно протестовала против их брака сестра Джулии Мими. Они жили в доме семьи Джулии, но Альфред начал постоянно устраиваться на судно, то носильщиком, то стюардом, и пропадал в дальних рейсах.
Первый раз своего сына Альфред увидел, только когда тому исполнилось полгода, а сам Альфред приехал ненадолго в отпуск. Когда ребёнку исполнилось 3 годика, чеки перестали приходить, и скоро Джулию оповестили, что её супруг дезертировал с судна.
Справедливости ради, во время отсутствия супруга Джулия вела довольно раскованный образ жизни: она часто посещала ночные клубы, и однажды встретила солдата-валлийца Тэффи Уильямса, от которого вскоре забеременела.
Джулия родила девочку, но семья заставила её отдать ребенка в опеку норвежской супружеской паре из Армии спасения. Развод с Альфредом Джулия не оформляла, а Джона забрала к себе, оформив над ним опеку, её старшая сестра Мэри Смит. И большую часть детства он прожил со своей тётей Мими и её мужем дядей Джорджем.
Широко известен случай, когда Альфред навестил сына у Мими и забрал на каникулы в Блэкпул, но сам планировал вместе с ним эмигрировать в Новую Зеландию. Это стало известно Джулии, она приехала в Блэкпул, началась жуткая ссора, и отец поставил Джона Леннона перед выбором: или он, или мать. Мальчик выбрал отца, но вид уходящей матери заставил его расплакаться и броситься следом. Альфред уехал, и с тех пор они не виделись с сыном на протяжении 20 лет — до тех пор, пока сын не стал всемирно популярным.
Джон продолжил жить у тёти, у которой своих детей не было, и она полностью посвятила себя воспитанию племянника. Джулия сына навещала регулярно, да и сам Джон любил бывать у неё в гостях: мать приобщила его к музыке Элвиса Пресли, научила играть на банджо.
О своей матери Джон писал так:
«В моей семье было пять женщин. Пять сильных, умных и красивых женщин — они были сёстрами, одна из них — моя мать. Она просто была самой младшей и плохо приспособленной к жизни. А тут ещё муж сбежал от неё в море, плюс война. В общем, она не справилась со мной, и я стал жить с её старшей сестрой. Эти женщины были потрясающими».
Тётя Мими могла дать Джону всё самое необходимое, но в гостях у мамы он получал главное – свободу от строгих нравов, царивших в пуританской семье Мими. Джон Леннон был бунтарём с самого раннего детства, его даже из детского сада выгнали однажды за деструктивное поведение.
Именно мать Джулия купила Джону его первую гитару: это была недорогая гитара фирмы Gallotone Champion Guitar, и Леннон хранил её в доме матери, потому что тётя Мими увлечения музыкой не одобряла и говорила: «Гитара — дело хорошее, но на жизнь ты ею никогда не заработаешь». Джулия уделяла Джону много внимания, но сама ситуация, когда её ребенка воспитывает сестра, а у неё самой — другая семья и дети, заставляла её комплексовать. Она говорила сыну: «Кто я такая, чтобы называть меня матерью?».
Это было в 1956 году, а через два года Джулии не стало. Она попала под машину, когда возвращалась домой, навестив Смитов. За рулём автомобиля, сбившего её, был нетрезвый полицейский. Её смерть сильно «сломала» Леннона: он пристрастился к спиртному, ввязывался в драки и упорно сворачивал на путь саморазрушения.
Намного позже Джон выльет все свои переживания, всю боль от этой трагедии в стихи, он запишет песню, которая выйдет в «Белом альбоме» The Beatles в 1968 году. Песня «Julia» получилась уникальной, и не только по своей тематике. Записали её в момент, когда The Beatles посетили Махариши Махеш Йогу в Ришикеш на севере Индии, и Леннон освоил стиль пальцевого перебора или «перебора Трэвиса». Научил его этой технике шотландский музыкант Донован, который рассказывал:
«Он [Леннон]сказал мне, что хочет написать песню о своей матери. Он сказал: «Я хочу написать песню о детстве, которого у меня никогда не было из-за матери». Он попросил меня помочь ему с образами, которые он мог бы использовать в тексте песни на эту тему. Тогда я спросил: «Ну, когда ты думаешь об этой песне, где ты себя представляешь?» И Джон ответил: «Я на пляже, я держу за руку свою маму, и мы идём вместе». Я помог ему с парой строк: «Глаза цвета ракушки / улыбка ветра» — для Льюиса Кэрролла, Алисы в Стране чудес, которые так нравились Джону».
Это единственная песня у группы, где в записи не участвовал ни один из остальных парней — только Джон Леннон. Она, безусловно, о Джулии, но в ней Джон упоминает и свою жену Йоко Оно, перевод её имени «дитя моря» — «Oceanchild, calls me», и это связывают с тем, что жена во многом заменила ему мать, и он часто называл её мамой ближе к концу жизни.
Сам Леннон говорил:
«Героиня этой песни — Йоко и моя мать, слитые в один образ».
Он жалел о том, что так поздно сблизился с Джулией, и в песне он говорит слова «Половина того, что я говорю, бессмысленна, но я говорю это, чтобы достучаться до тебя».
Джейкоб Столуорти из The Independent назвал эту песню «одой Леннона покойной матери».
Леннон говорил о своей матери:
«Я терял её дважды. Один раз, когда мне было пять лет и я переехал к своей тёте. И ещё раз, когда она умерла по-настоящему».
Так что, наверное, мало назвать песню «Julia» данью памяти матери. Возможно, этой песней Леннон пытался вернуть то, чего у него никогда не было: целостное детство, материнскую любовь без условий, дом, где можно просто быть собой. От этой истории слышится в песне «Julia» не просто пронзительная лирика и нежная мелодия — это крик из прошлого, приглушённый временем, но всё ещё живой. Здесь слышится другой, уязвимый Джон Леннон: и он хотел, чтобы здесь звучал только его голос, и в этой уязвимости, в способности признать боль — и заключается настоящая его сила, как художника и человека.