Сейчас мы называем их инфлюенсерами или лидерами мнений — тогда, в начале двадцатого века о н��х говорили: «властители дум». Такой властительницей дум молодежи, преимущественно, девочек-подростков, была писательница Лидия Чарская, автор знаменитых «Записок институтки».
«Всегдашнее безбрачие»
Лидия Чарская в детстве. Кадр из фильма о Лидии Чарской, источник VK видео.
Чарская – псевдоним писательницы, при рождении ее фамилия была Воронова. У Лидии Чарской была очень насыщенная, интересная личная жизнь. Она была замужем трижды, причем после расторжения первого брака Лидию Алексеевну осудили на «всегдашнее безбрачие». С этим браком связано несколько интересных фактов.
Первым мужем Лидии был Борис Чурилов, ротмистр лейб-гвардии 2-го Стрелкового батальона. Прожив в браке два года, Чарская родила ему сына Георгия. Но через пять лет случился развод, причем в то время вескими причинами для расторжения брака были либо супружеская измена, либо неспособность исполнять супружеский долг. Единственным документом, сохранившимся в этой связи и проливающим хоть какой-то свет, является паспортная книжка актрисы, а в ней есть такая запись:
«Согласно определению Курского епархиального начальства от 28 августа 1901 года, утвержденного 7 сентября Святейшим Синодом (Указ Синода от 19 декабря 1901 г. за № 8936) брак владелицы настоящей книжки Лидии Алексеевны Чуриловой по прелюбодеянию ея, Чуриловой, расторгнут, с осуждением Лидии Чуриловой на всегдашнее безбрачие и преданию ее семилетней церковной епитимьи, под наблюдением приходского ея священника».
Соответствует ли это действительности или муж, пользуясь служебным положением, оформил документы с выгодой для себя, но в последствии Чарская еще дважды выходила замуж, несмотря на епитимью. Сына пришлось ей растить самостоятельно, и именно финансовые трудности заставили Лидию Алексеевну зарабатывать деньги литературным творчеством.
Второй раз Чарская вышла замуж за Василия Ивановича Стабровского, аристократа, врача, молодого человека, который был младше супруги на 17 лет. Известно, что перед этим она получила новый паспорт во втором участке Московской части Санкт-Петербургской столичной полиции, сославшись на утерю старого. Таким образом вопрос о ее «всегдашнем безбрачии» больше не поднимался: подлог никто не обнаружил. Этот брак тоже закончился разводом.
В третий раз ее мужем стал красноармеец Алексей Никифорович Иванов, причем после свадьбы супруги носили двойную фамилию: Ивановы-Чарские, хотя «Чарская» — это был даже не литературный, а сценический псевдоним Лидии Алексеевны, он появился еще в ту пору, когда она служила в театре. Есть также мнение, что Иванов был ее литературным поклонником. С ним Чарская провела остаток жизни, муж пережил ее на пять лет и умер в Ленинграде во время блокады в 1942 году.
«Гений пошлости»
Лидия Чарская. Кадр из фильма о Лидии Чарской, источник VK видео.
Но не только сумбурная личная жизнь роднит «властительницу дум» дореволюционной России Чарскую с современными инфлюенсерами. Есть еще кое-что: солидные деятели литературы, признанные и имеющие образование и статус, не принимали Чарскую в свой круг несмотря на ее безумную популярность. Слава, которую получила Чарская от современников, не снилась, по словам Федора Сологуба, ни «Крылову в России, ни Андерсену в Дании». Данные проводимого среди детей среднего возраста опроса гласили, что книги Чарского были на третьем месте среди самых любимых книг — после Гоголя и Пушкина.
Но такие мастера слова как, к примеру, Корней Чуковский или Маршак, критиковали Чарскую, причем довольно жестко.
Корней Чуковский, в частности, писал:
«Когда простодушные младенцы воспевают вас, как счастливую соперницу Пушкина, вы приемлете эти гимны как должное. Я тоже почитаю вас гением, гением пошлости. Превратить свою душу в машину, чувствовать и думать по инерции! Если какой-нибудь Дюркгейм захочет написать философский трактат «О пошлости», рекомендую ему сорок томов сочинений Лидии Чарской. Лучшего материала ему не найти».
Позже тот же Чуковский писал, что «Чарская отравляла детей сифилисом милитаристических и казарменно-патриотических чувств».
Вацлав Воровский в статье «Цыпочка» писал, что ее рассказы «наивны и скучны», как «болтовня светской барышни».
Мария Андреева удивлялась, как вообще могли издавать произведения Чарской: «почему по крайней мере никто не редактировал её, не исправил фальшь и, порою — очень часто, — неграмотные выражения?».
Виктор Шкловский называл произведения Чарской «пищей карликов», тогда как настоящая литература является «пищей богов». Хотя признавал, что Чарская была женщина талантливая: «без таланта нельзя овладеть интересами целых поколений».
Но были и те, кто признавал талант Чарской, и среди них были яркие писательские величины: Борис Пастернак упоминал, что «Доктора Живаго» писал, желая, чтобы книга читалась как книги Чарской — «взахлёб любым человеком», «даже портнихой, даже судомойкой».
Марина Цветаева одной из героинь Чарской посвятила стихотворение «Памяти Нины Джаваха».
Леонид Пантелеев рассказывал, что упивался в детстве книгами Чарской:
«Сладкое упоение, с каким я читал и перечитывал её книги, отголосок этого упоения до сих пор живёт во мне — где-то там, где таятся у нас самые сокровенные воспоминания детства, самые дурманящие запахи, самые жуткие шорохи, самые счастливые сны».
Борис Васильев признавал, что повести Чарской «при всей их наивности! — не только излагали популярно русскую историю, но и учили восторгаться ею. А восторг перед историей родной страны есть эмоциональное выражение любви к ней».
Юлия Друнина также признавалась, что в детстве зачитывалась Чарской, и возражала критике Чуковского:
«Есть в Чарской, в её восторженных юных героинях, нечто такое — светлое, благородное, чистое, — что трогает в неискушённых душах девочек (именно девочек) самые лучшие струны, что воспитывает в них (именно воспитывает!) самые высокие понятия о дружбе, верности и чести. Я ничуть не удивилась, когда узнала, что Марина Цветаева «переболела» в детстве Чарской. И как это ни парадоксально, в сорок первом в военкомат меня привёл не только Павел Корчагин, но и княжна Джаваха — героиня Лидии Чарской…»
«Убить Чарскую»
Слава Чарской не давала покоя многим, и после Октябрьской революции, когда уже было издано более ста ее произведений, на «властительницу дум» начались гонения из-за ее «буржуазно-мещанских взглядов». Советскому правительству не нравились те ценности, о которых писала Лидия Чарская – советской писательнице следовало писать о социализме и светлом будущем.
Дошло до того, что Самуил Маршак призвал «убить Чарскую», то есть искоренить из советской литературы ее произведения. Об этом он заявил в 1934 году на Первом съезде советских писателей.
Постепенно из советских библиотек исчезли книги Чарской вместе со всей дореволюционной литературой. Стали говорить уничижительно: «ведешь себя как институтка из книг Чарской».
Писательница доживала свою жизнь в бедности и забвении: ей нечем было платить за квартиру, она голодала, не на что было купить одежду. И все-таки у нее оставались преданные читатели: соседские детишки помогали Лидии Алексеевне, приходили к ней убираться, мыли полы, приносили продукты и даже деньги. Взамен она давала им почитать свои рукописи.
В квартире Чарской не было книг, даже ее собственных: ей просто не на что было их купить. Иногда подрабатывала в театре в качестве статистки. Но современники вспоминают ее удивительное, живое чувство юмора, а также стойкость, с которой она переносила лишения.
Феномен успеха Чарской не был понятен ее современникам-писателям, поэтому у ее таланта было немало критиков. Но тот факт, что ее книги сохраняют свою популярность и в наше время, а также то, что совсем недавно, в 2011 году была попытка плагиата ее романа «Грозная дружина» (некий Василий Ян пытался издать его под названием «Поход Ермака»), говорит в пользу того, что слава и успех Лидии Чарской не были явлением временным или случайным.
Видимо, и в самом деле, «без таланта нельзя овладеть интересами целых поколений».