Американский писатель Джек Лондон, прославившийся удивительными приключенческими произведениями, извес��ен не только своими романами и рассказами: он был военным корреспондентом и журналистом, активным общественным деятелем и ярым социалистом. Его произведения неоднократно экранизировали, в его честь названы улицы и площади, озера и государственные парки, но собственный отец отказался от него еще до его рождения. Как же так получилось?
Имя, данное при рождении будущему писателю, звучало как Джон Гриффит Чейни. Он появился на свет в 1876 году 12 января у женщины по имени Флора Уэллман, младшей дочки знаменитого строителя Пенсильванского канала и известного и талантливого изобретателя. Это была непростая пуританская семья, происходящая из Великобритании. Нужды в деньгах семья не знала, и младшая дочь, конечно же, тоже ни в чем не знала отказа: родители дали ей разностороннее образование, воспитав девушку, прекрасно вписывающуюся в круг аристократов самого высокого пошиба: Флора была начитанной и музыкальной, прекрасно говорила и отличалась изысканными манерами. Но была жутко избалованной, вспыльчивой особой, с выходками которой даже отец ничего не мог поделать.
Джек Лондон с дочерьми. Фото: общественное достояние
Как напишет после Ирвинг Стоун в своей работе «Моряк в седле», посвященной жизни Джека Лондона,
«…девица с легко меняющимися настроениями, умная, одаренная, но нервная. Сколько-нибудь строгому порядку, твердым указаниям она поддавалась с трудом…».
К тому же, на ее характер и умственные способности сильно повлиял перенесенный в двадцать лет тяжелый тиф. По свидетельству того же Ирвина Стоуна, Флора не была красавицей, не имела вкуса в одежде, а после тифа вынуждена была еще и носить парик.
Когда в 25 лет Флора с одним чемоданом вздумала покинуть семью и родной город, это было настоящим скандалом: аморальный по тем временам поступок девушки обескуражил родителей. В поисках себя Флора пробовала разные профессии, часто довольно специфические: к примеру, занялась спиритизмом и астрологией, проводила для публики спиритические сеансы по общению с духами умерших людей.
Чистокровный ирландец по происхождению, Уильям Чейни был человеком очень крепким, настоящим силачом, а еще невероятно умным и талантливым ученым
С профессором Уильямом Чейни Флора встретилась во время визита к мэру Сиэтла: мэр был близко знаком с семьей Флоры и представил девушку своему другу, а супруга мэра потихоньку нашептала профессору, что эта девушка – из очень достойной семьи, хотя за ней есть какой-то неизвестный «грешок», в результате которого Флора и покинула родительский дом. Флора и Уильям стали встречаться, а позже и жить вместе.
Чистокровный ирландец по происхождению, Уильям Чейни был человеком очень крепким, настоящим силачом, а еще невероятно умным и талантливым ученым, историком и языковедом, изучал Библию и увлекался астрологией.
Флора, мать Д. Лондона. Фото: общественное достояние
По свидетельству Ирвина Стоуна, у профессора Чейни было две страсти в жизни: книги и женщины. Библиотека Чейни насчитывала сотни томов книг по самым разным направлениям науки: здесь были и оккультные исследования, и астрономия, и математика, и философия.
Коллекция женщин в жизни Чейни была не менее обширной и разнообразной, но на упреки друзей относительно легкомысленного образа жизни он лишь ссылался на свой гороскоп, утверждая: «Увы! Так уж мне на роду написано».
Это был властный человек, но у него никогда не водилось больших денег: он умел их зарабатывать, но все пропускал сквозь пальцы. А еще это был уникальный, блестящий профессор, педагог, ученый: его лекции, по свидетельствам студентов, были поистине незабываемыми.
Чейни писал статьи для журнала «Здравый смысл», читал лекции, составлял на дому гороскопы и занимался их толкование на заказ. Флора же преподавала музыку и проводила спиритические сеансы, тоже читала лекции на тему спиритизма. Эта пара была знаменитой в своих кругах, их считали лучшими специалистами в своих областях.
Когда Флора объявила о своей беременности, профессор Чейни настоял на аборте
Однако, видимо, мысли о настоящей семье посещали только Флору, а профессору Чейни некогда было думать о столь суетных и земных делах. К тому же, Флора не проявляла себя как надежная в будущем спутница жизни: однажды Уильям узнал, что с той же легкостью, с которой Флора, не будучи официально замужем, называла себя миссис Чейни, она ранее называла себя супругой некоего Ли Смита, о чем знали многие в обществе, сплетничали и открыто возмущались. Уильям простил Флору в тот раз, но, когда женщина объявила о своей беременности, профессор Чейни настоял на аборте. Флора, мечтавшая выйти замуж, конечно, отказалась и даже предприняла попытку самоубийства, а местные СМИ с готовностью разнесли новость о том, как страдает «несчастная женщина» от произвола этого отвратительного деспотичного и жестокого человека. В адрес профессора Чейни полились потоки брани: о нем писали, что он – бывший заключенный тюрьмы Тумс, что он неоднократно издевался и довел до смерти всех своих предыдущих жен, что и над самой Флорой он измывался, посылая ее на тяжелую подённую работу, отнимал у нее деньги и продавал ее мебель.
Джек Лондон в 9 лет. Фото: общественное достояние
Доклад сыщика того времени, расследовавшего попытку самоубийства Флоры, впрочем, свидетельствовал, что из револьвера, из которого, якобы, Флора пыталась застрелиться, убить себя было невозможно, поскольку он был настолько старый, что попросту не стрелял, тем более, что никто из находящихся в тот момент поблизости людей не слышал никакого выстрела. Сам Чейни предпринимал активные попытки доказать, что попытка самоубийства Флоры была простой инсценировкой, а рану она нанесла себе каким-то куском металла с рваными краями.
Флора выжила, и ее приютила семья владельца журнала «Здравый смысл» и сотрудника «Ивнинг пост» Уильяма Г. Слокама. Родив ребенка, Флора оставила его на няньку Вирджинию Прентис, и именно к этой женщине Джек Лондон относился всю жизнь как к родной матери. Флора же вышла замуж за человека по имени Джон Лондон. Это был ветеран Гражданской войны в США, инвалид, добрый и порядочный человек, и он принял ребенка и воспитал его как собственного сына. Ребенку дали имя Джон Лондон.
В возрасте 23 лет Джек Лондон пытался писать профессору Чейни, выясняя, является ли тот ему родным отцом
В возрасте 23 лет Джек Лондон пытался писать профессору Чейни, выясняя, является ли тот ему родным отцом. Чейни ответил довольно холодно, но рассказал в письме, как ему представлялись события, связанные с рождением Джека Лондона и отношений Чейни и Флоры.
Джек Лондон.
В этом письме были такие строки:
«Я никогда не был женат на Флоре Уэллман, но с 11 июня 1874 года по 3 июня 1875 года мы жили вместе. Я в то время не мог быть ей мужем: сказались лишения, нужда, чрезмерная умственная работа. Отцом вашим, следовательно, я быть не мог и, кто ваш отец, не знаю".
Джека Лондона этот ответ не удовлетворил, и он попросил Чейни помочь выяснить, кто же все-таки мог стать его отцом, и тогда Чейни рассказал о двух других связях Флоры с мужчинами в тот период, но отметил, что «из первых рук ничего не знает». Однако, признался:
«В свое время я был весьма нежно привязан к Флоре, но наступили дни, когда я возненавидел ее со всей силой, на какую способен страстный человек. Как многие, кто побывал в подобных обстоятельствах, я даже собирался убить ее и себя самого. Впрочем, время исцелило мои раны. У меня не осталось к ней дурного чувства».
Свое расставание с Флорой профессор Чейни объяснил тем, что Флора решила стать матерью и нашла для роли отца более молодую кандидатуру, чем был тогда Чейни. Когда она объявила о беременности, Чейни решил порвать с ней, и Флора предприняла попытку самоубийства.
Джек Лондон в 1910-х гг. Фото: общественное достояние
Чейни посочувствовал Джеку Лондону, пояснил, что весь этот скандал с абортом и самоубийством был чистой клеветой в его адрес, разрушил в итоге его жизнь, и только к глубокой старости ему удалось восстановить хоть немного свое доброе имя, что, однако, не вернет ему уже ни утраченного уважения, ни добрых отношений с родней, ни авторитета среди друзей. Своим сыном Джека Лондона Чейни так и не признал. Хотя большинство библиографов все-таки склоняются к версии, что именно Чейни был наиболее вероятным отцом писателя. И сам Ирвинг Стоун, посвятивший немало исследований биографии Джека Лондона, тоже склонялся к этой мысли. Тот факт, что Чейни не захотел признавать сына, он объяснил нежеланием профессора снова касаться той старой истории, которая доставила ему так много страданий:
«Джек Лондон был ему чужим; незнакомое имя, пустой звук – не более. От Флоры и Джека Лондона Чейни нужно было лишь одно: чтоб его оставили в покое...».