Подводная лодка К-19 — первый советский подводный ракетоносец, носитель баллистических ракет. На флоте ее прозвали «Хиросима» — но вовсе не за то, что она была носительницей баллистических ракет, каждая из которых несла в себе по нескольку Хиросим. Она сама была частым источником разнообразных аварий.
Лодка вступила в строй 12 ноября 1960 года, а уже в июле 1961 года во время первого боевого похода на К-19 случилась авария реактора. Сначала на реакторе была утечка, а затем радиация распространилась по всему кораблю, был облучен весь экипаж, реакторщики оказались облучены очень тяжело. Реактор удалось заглушить, экипаж был снят на подошедшие суда флота, лодка отбуксирована на базу. Вскоре от радиации умерло 8 членов экипажа, всех остальных матросов, старшин и офицеров корабля лечили от лучевой болезни.
К-19 в
В тот раз лодку дезактивировали, отремонтировали, выяснили причины аварии, это помогло правильно проектировать и безопасно эксплуатировать атомные подводные лодки следующих поколений.
Несколько лет лодка служила без серьезных происшествий, но потом аварии начались снова. 16 ноября 1969 года в Баренцевом море подводная лодка К-19, следуя в подводном положении, столкнулась с американской АПЛ USS Gato. К-19 получила при этом некоторые повреждения, но на базу вернулась самостоятельно.
Наконец 24 февраля 1972 года на К-19 случилась тяжелейшая авария, которая, вопреки строжайшей секретности, окружавшей эту лодку и все ее аварии, осталась в памяти народной — в песне «9-й отсек».
По окончании очередного боевого дежурства в Атлантике лодка возвращалась домой, на базу. Шла она на глубине 180 метров. Неожиданно на ней случился пожар, он начался в девятом отсеке. Вахтенный матрос Кабак, обнаружив очаг загорания, вместо того, чтобы сразу включить тревогу и начать тушить пожар, начал будить ответственного за загоревшийся прибор (для дожигания угарного газа). Пока они разбирались, пожар усиливался. Наконец, пламя расплавило трубу, по которой подавался сжатый воздух, и пожар начал выходить из-под контроля.
Девятый отсек имел усиленные переборки, он был задуман как убежище для экипажа. В нем размещались камбуз, вспомогательные помещения и кубрик. За несколько дней до этого был поврежден трубопровод рулевого управления, довольно много гидравлического масла из трубы вылилось наружу. Его, в основном, собрали, но часть просочилась вниз — и пожар начался, когда это масло попало на раскаленный прибор для дожигания угарного газа.
Пожар усиливался. Угарный газ попал в систему вентиляции и распространился по всей лодке. Лодка начала всплывать с глубины 180 метров, все это время электрики и реакторщики спасали лодку, задыхаясь в противогазных масках от угарного газа, ведь противогазы от него не слишком хорошо защищают, а ИДУ для экипажа оказались на боевых постах, и для борющихся с пожаром этих устройств не хватило.
Благодаря самоотверженности экипажа, лодка смогла всплыть на поверхность, а реакторщики смогли заглушить реактор, радиоактивного заражения удалось избежать. Но корабль потерял ход, а все члены его экипажа были отравлены угарным газом и различными продуктами сгорания.
После того, как лодка всплыла, к ней начала подходить помощь. Первым был сухогруз «Ангарлес», а затем подоспели и корабли Северного флота, началась спасательная операция, которую сильно осложнил начавшийся шторм.
Во время пожара и ликвидации аварии погибло 30 матросов, старшин и офицеров экипажа К-19. Лодка была отбуксирована на базу, отремонтирована и вернулась в строй.
Мемориал погибшим в результате аварии реактора на К-19 подводникам, Кузьминское кладбище. Фото: Kallinikov, по лицензии
Пожар показал фатальные недостатки в подготовке экипажа к пожаротушению. Многие моряки оказались дезориентированы и не знали, что им делать и куда бежать, тема «тушение пожара» была у экипажа недостаточно хорошо оттренирована. Большое количество погибших и отравленных угарным газом объясняется неправильным размещением аппаратов ИДУ на корабле. Да и вентиляция К-19 в условиях пожара натворила дел — и с учетом опыта этого пожара в нее были внесены кардинальные изменения.
В дальнейшем тренировки на всех последующих атомных подводных лодках велись с учетом опыта пожара и его тушения на К-19. Не думаю, что с тех пор на подводных лодках СССР, а позднее — России, не было ни одного пожара, но новые системы пожаротушения во всех опасных случаях сработали надежно, спасая и лодку, и ее экипаж.
Конечно, К-19 была первой. Первый атомоход — подводный линкор (ПЛАРБ), первая лодка с атомным реактором таких больших размеров. Она была во многом первой, опыт ее экипажа был бесценен, их наработки легли в основу подготовки экипажей атомоходов на десятилетия вперед… И все же — а надо ли было так спешить? Может быть, можно было двигаться вперед не так быстро — и тогда все погибшие в авариях на К-19 остались бы живы?