Узнав о том, что Российская академия наук выдвинула его кандидатом на Нобелевскую премию по литературе за 1906 год, 8 октября 1906 года Лев Толстой направил письмо финскому писателю и переводчику Арвиду Ярнефельту.
В нем Толстой просил своего знакомого через шведских коллег «постараться сделать так, чтобы мне не присуждали этой премии», ибо, «если бы это случилось, мне было бы очень неприятно отказываться».
Ярнефельт выполнил это деликатное поручение, и премия была присуждена итальянскому поэту Джозуэ Кардуччи, имя которого сегодня известно разве что итальянским литературоведам.
Толстой был доволен тем, что премия ему не присуждена. «Во-первых, – писал он, – это избавило меня от большого затруднения – распорядиться этими деньгами, которые, как и всякие деньги, по моему убеждению, могут приносить только зло; а во-вторых, это доставило мне честь и большое удовольствие получить выражение сочувствия со стороны стольких лиц, хотя и не знакомых мне, но все же мною глубоко уважаемых».
Вероятно, с точки зрения сегодняшнего прагматизма, реалий времени, да и просто психологии большинства людей, мысли и действия Толстого – сплошной парадокс. «Деньги - зло», однако на них можно было сделать массу благих дел, в конце концов, их можно было раздать крестьянам, неимущим. Да мало ли может быть объяснений с наших субъективных позиций.
Но логика гения им явно не соответствовала. Возможно, именно потому, что он был гений? Или был гений – и потому столь парадоксально мыслил…
